Общество Некрополистов. Путешествие из Москвы на кладбища С.-Петербурга, часть 3 (19 сентября 2015 г.)

ДЕНЬ ТРЕТИЙ. Литераторские мостки, вечерний Питер, яхта (19 сентября 2015 г.)

Поездка по Питеру от Александро-Невской лавры до Литераторских мостков вспоминается, как мелькание за окном автомобиля домов и улиц. Вроде бы в Питере находился, но его не воспринимал, не чувствовал, даже когда по кладбищам лавры гулял. В голове только могилы - и те, что видел за дни путешествия, и те, что предстоит увидеть. Помню только, до Литераторских мостков доехали минут за 25.

Литераторские мостки

      Одним из первых впечатлений о Литераторских мостках стала стеклянная будка без каких либо тётенек внутри, и объявление о строжайшем запрете на фотосъёмку. А ещё мне вспомнились рассказы питерских, да и московских коллег, о неком менте, который обходит вверенную ему территорию с овчаркой, чтобы следить за порядком и выявлять злостных нарушителей, смеющих направлять фотоаппараты в сторону монументов. Кто-то ещё рассказывал, что мент говорил пойманным за руку злодеям о плате за съёмку, ведь Литераторские мостки - филиал Государственного музея городской скульптуры. А коль так, не осуществлялась ли в стеклянной будочке торговля не только книжками, но и правом на фотосъёмку? А что, я бы заплатил, да будка не функционировала.
      Повезло и с ментом: за всё время прогулки по кладбищу ни разу его не видели. У него по субботам выходной? А вот с его собакой, почти познакомились, она в клетке лежала недалеко от храма. Увидев меня и Петра, неистово загавкала, заглушая песнопения, доносившиеся из приоткрытых окон храма. Пётр же, сказал: "Сука".
     Нет, не ругнулся, а будучи знатоком собак, по лаю определил, какого пола псина.
     Честно говоря, я представлял себе кладбище совсем другим, но то, каким его увидел, понравилось больше. Сама по себе территория Литераторских мостков небольшая. Конечно, когда-то захоронений здесь было больше, но увы, могилы многих людей, оставшихся в истории, были утеряны, в том числе и в ходе реконструкции Волковского кладбища и создания музея "Литераторские мостки". И обвинять в этом следует не только неумолимые годы, но и давно сошедших в могилу чиновников, решавших, чьи могилы при реконструкции следует сохранить, а чьи сравнять с землёй.
     Если не ошибаюсь, только А.Н. Радищеву, чья могила также утеряна, благодарные таможенники уже в наши дни (2003 г.) установили рядом с храмом кенотаф. Идёшь по газону в сторону какого-нибудь неприметного и явно чудом сохранившегося надгробия, и думаешь: а вдруг прошёл над останками того же Радищева... А сейчас над чьими останками прохожу?
     Лично у меня не возникло ощущения, что гуляю по музею под открытым небом, быть может, потому, что здесь периодически хоронят выдающихся людей. А как воспринимали Литераторские мостки коллеги - не спрашивал.
      На одно могу только посетовать, да и то шутки раде - не увидел на Литераторских мостках ни одного мостка. И понятно, что там за мостки когда-то были, и зачем. Понятно, что нужда в них давно отпала, но всё равно, ну хоть бы один, пусть даже чисто декоративный мосток устроили - для соответствия кладбища своему приметному названию.
     Гуляли не спеша, кто где. А когда я пересекался с Женей и Наташей, они спрашивали: а этого видел, а этого снял? А этот где?

На Литераторских мостках меня заинтересовали две могилы, появившиеся уже в 2000-х, имена людей, в них упокоившихся, мне ничего не говорили. Заинтересовали ещё и потому, что находятся вдалеке от почётных захоронений. Когда вернулся в Москву, искал их страницы на сайтах питерских коллег. Не нашёл. Но информация о них, хоть и совсем немного, в Интернете есть.

Первый из них - Панин (Семенин) Михаил Михайлович (1940-2003) - писатель. Публиковался с 1973 г. С 1978 г. работал в журнале "Звезда", сначала редактором, а затем заведовал отделом прозы. Автор повестей "Любовь к афоризмам" (1974), "Муж Виктории" (1979), "Матюшенко обещал молчать" (1982); за роман "Труп твоего врага" (1996), М. Панин был в 1996 г. удостоен премии Северная Пальмира. Ушёл из жизни 5 сентября 2003 года.

     В другой могиле упокоились супруги Небогатчиковы - Владимир Петрович и Елена Владимировна. Они трагически погибли 31 марта 2003 года. Возвращались вечером домой с дня рождения внука, переходили улицу недалеко от пешеходного перехода. В этот момент их сбил пронёсшийся на большой скорости автомобиль. Пишут: водитель, увидев, что сбитые им люди не подают признаков жизни, тут же с места происшествия уехал, не зная, что на месте трагедии остался отвалившийся номер его автомобиля...
      Владимир Петрович Небогатчиков - мастер спорта СССР, заслуженный тренер РФ, судья национальной категории, вице-президент Федерации дзюдо Северо-Запада России, старший тренер по дзюдо СДЮШОР №1 Фрунзенского района Санкт-Петербурга.
     Елена Владимировна Небогатикова - доктор наук, заместитель директора Санкт-Петербургской государственной публичной библиотеки.

Не смог пройти и мимо мемориала с изображением трагической сцены - молодой человек, умирающий на руках двух дам, очевидно, кого-то из родни. Это могила лицеиста Николая Серапионовича Арутинова. Что с ним, интересно, случилось? Сердечный приступ? Несчастная любовь и пуля в сердце?

С Литераторских мостков я и Пётр ушли, приблизительно в половине седьмого вечера, а Женя с Наташей несколько раньше - им хотелось найти чьи-то могилы на Волковском православном кладбище.
И ещё несколько фотографий с Литераторских мостков.

Волковское православное кладбище

     А вот об этом кладбище впечатления самые минимальные, да и были мы, что на Волковском православном, что на Волковском лютеранском совсем недолго. Пока я и Пётр любовались Литераторскими мостками, Женя и Наташа метались по Волковскому православному в поисках уж и не помню кого, кажется, артиста с хорошим памятником на могиле. Поскольку данных, на каком участке он похоронен, у них не было, пытались найти могилу по фотографии. На заднем плане снимка виднелось какое-то здание. Такие приметные объекты на фотографиях частенько помогают в поисках, но не на этот раз. Имелось бы в запасе ещё часа три, может и нашли бы. Но найти что-то, забежав на кладбище в конце дня, к тому же, на кладбище, где побывали впервые - проблематично.
     Обращалась Женя и к работникам кладбища, но те посмотрели на фотографию на планшете и ничего не смогли сказать. Рекомендовали обратиться к соседям - на лютеранскую территорию.
      Мы же с Петром попытались найти недалеко от входа могилы двух поэтов - братьев Курочкиных, живших в позапрошлом веке. Но сколько не лазали по участку - никаких признаков их могил. То ли не сохранились, но вроде как есть, раз обозначены на плане у входа на кладбище, то ли мы их не заметили, хоть даже, и в кусты дремучие заглядывали. И, как назло, снова дождик, и такой же мелкий, докучливый, как и ходивший над нами по Северному кладбищу.
      На том же участке, где пытались искать Курочкиных, Петра заинтересовала могила Героя Советского Союза И.Д. Николаенкова (1920-1947).

Если сердце Петра успокоилось на могиле героя, то моё довольствовалось собственным снимком могилы поэтессы Ирины Одоевцевой (1895-1990). Ни я, ни Пётр - вглубь кладбища даже не заходили, и мой фотоаппарат запомнил его таким:

И ещё:

Волковское лютеранское кладбище

     Несмотря на неблагоприятную погоду и вечер, настойчиво напоминавший, что наше время на кладбищах С.-Петербурга фактически истекло, Наташа и Женя не желали наступать на горло мечте отыскать могилу актёра. На лютеранскую территорию Волковского кладбища приехали в начале восьмого вечера.
      Но работники кладбища не преградили нам путь, не сказали: кладбище до семи, приходите завтра... Женя показала работнику фотографию могилы артиста (или не артиста). Но и тут неудача: сказал, что работает здесь давно, но такого памятника не помнит, предположил: наверное, это, всё же, на православной территории... А я подумал, как же им удобно, одна территория всегда может кивать на другую: нет, это не здесь, это у них...
     Делать нечего, пошли напоследок прогуляться, вдруг удача включит для нас одну из своих незапланированных улыбок.

Несмотря на то, что фотографий на лютеранской части Волковского кладбища мы сделали больше, чем на православной территории, прогулка оказалась короткой - не больше получаса. Лично мне оно чем-то напомнило Северное кладбище, но сравнивать их я бы не стал. Если их что и роднит, то заросли с однотипными невысокими надгробиями или крестами, и высокими цветниками, которые я сам для себя стал называть ваннами. Но то, что это иноверческое кладбище - сразу замечаешь, когда вглядываешься в старые кресты.

А ещё частенько встречаются фундаменты склепов. Жаль, сами склепы не сохранились, наверное, красивыми были. И жаль, что кладбище такое запущенное, по сравнению с ним Введенское в Москве - музей.

Увидели огромный, заросший мхом склеп, в нём, должно быть, целая семья была похоронена, хотя, кто знает, вдруг захоронения не были потревожены вандалами из прошлого века. Его бы отреставрировать - стал бы украшением кладбища. Не используют ли его рабочие в качестве кладовки для инвентаря?

     И ещё такая стукнула в голову мысль: это одно из иноверческих кладбищ СПБ, где упокоились многочисленные иностранцы, приехавшие в Россию, и нашедшие здесь вторую родину после того, как Пётр 1 прорубил окно в Европу. А ведь мы по сути так мало знаем, как и чем жили эти люди, какой колорит с собой принесли из своих стран.
      И унылый вид кладбища заставил меня помянуть тех из них, чьи имена не вошли ни в какие научные труды по истории России, не говоря уже о школьных учебниках, а незаметно растворились в прошлом, а их тела обрели покой на Волковском лютеранском, да и на других питерских иноверческих кладбищах...
     Коллег заинтересовала могила Героя Советского Cоюза Артёма Максимовича Сороки (1902-1940)

Наше двухдневное знакомство с кладбищами Северной столицы подошло к концу. Хочу завершить его фотографией захоронения в виде грота, оно находится недалеко от входа на Волковское лютеранское.

Вечерний Питер, яхта.

      Ещё накануне друзья Петра, живущие в городе на Неве, пригласили его, ну и нас тоже, потусоваться вечером на яхте. Но, если после посещения Северного кладбища мы не были расположены к поездке в яхт-клуб, то сегодня, когда дела по питерским кладбищам пресёк уходящий в ночную темноту день, а день завтрашний был посвящён возвращению в Москву, вечер на яхте воспринимался хорошим финалом двухдневного путешествия.
      К тому часу, когда купив что-то к столу, выехали на один из островов С.-Петербурга, дождь, мешавшийся нам на Волковском кладбище, не только незаметно кончился, но и давно забылся.
     Женя так выстроила маршрут, чтобы у нас была возможность увидеть Казанский собор, она им не перестаёт восхищаться.

     С великим интересом ехали по запруженному машинами и людьми Невскому проспекту, а Женя, взяв на себя роль гида, рассказывала о достопримечательностях.
      Особенно нас удивило, а меня даже потрясло - многолюдство. Казалось, весь Питер вышел субботним вечером прогуляться по Невскому, а проезжая переулки, видели то там, то здесь, толпы людей, остановившихся послушать уличных музыкантов. Не проспект, а огромная тусовка, где народ буквально течёт вдоль домов. А когда для пешеходов загорался зелёный свет, целые толпы переходили по зебре через проспект перед застывшими на светофоре машинами.
      Атмосфера на Невском вызвала ощущение праздника, и какой-то даже общности гуляющих. Давненько я не чувствовал столь живой атмосферы, и подумал: если у них здесь всегда такое по выходным, тогда мне здесь нравится... И без каких либо тёплых чувств вспомнилась наша Тверская, давно превратившаяся во что-то по вечерам сверкающее, но абсолютно мёртвое по сравнению с тем, что увидели и ощутили на Невском. Именно в этой пробке я и почувствовал, наконец, что нахожусь в С.-Петербурге.
      Чем ближе к Дворцовой площади, тем больше становилось народу. Кто-то из коллег предположил, что такие толпы на Невском не просто так, что-то происходит. Но что?

     Этот вопрос разъяснился, когда проехали мимо Дворцовой площади. Она была заполнена людьми. "Так здесь концерт", - сказал кто-то из нас.
     Очень интересный момент: как только проехали Дворцовую площадь - многолюдство исчезло, а дома на улицах, по которым ехали, не могли похвастаться столь щедрой подсветкой. Город стал казаться тихим, готовящимся отбыть в сновидения.
     Яхт-клуб, где нашего появления ждали друзья Петра, хоть не сразу, но нашли. Как я понял, он примыкает к набережной. Запомнились ведущие к самой воде ступени. На другом берегу - строительство нового стадиона питерской спортивной команды "Зенит".
      А вот и сама яхта, где нам предстояло зависнуть часа на полтора.

     Компанию, собравшуюся потусоваться субботним вечером, следует назвать международной, так как в неё входили норвежец, а также турок с паспортом гражданина Болгарии. Турок даже на русском говорил, а вот норвежец, как нам показалось, русский язык понимал, но делал вид, что не понимает, говорил на английском, а Женя всегда рада попрактиковаться в общении на этом языке.
     Из еды и питья мне запомнилась только болгарская виноградная водка "Ракия" из домашних запасов... (не помню, как зовут человека из Болгарии), хотя стол был завален свёртками с самой разнообразной снедью.
      Хозяин яхты, Денис, увлекательно рассказывал о каких-то соревнованиях, в которых его экипаж принимал участие. Особое впечатление произвёл на меня рассказ, как они однажды не потонули у берегов Финляндии, когда яхта напоролась, кажется, на риф.
     А ещё - вот уж тесен мир - Денис немного рассказал о Косте Могиле, он знал его ещё до того, как тот стал крутым криминальным авторитетом. Запомнились слова Дениса: "Это уж потом он начал зверствовать, людей живьём закапывать, причём головой вниз..."
      От Дениса узнали, какое мероприятие проходит на Дворцовой площади. Бесплатный концерт, где выступят известные рок-музыканты.
     На память о посещении яхты, снял коллег за столом кают-компании.

     Когда шли из яхт-клуба до машины, наблюдали скопление разнообразных яхт, покачивающихся на чёрной воде, и признаки пробудившейся ночной жизни. С одной из яхт, на сушу высаживались "жрицы любви", а из громыхавшего танцевальными ритмами увеселительного заведения, находящегося неподалёку, доносились восторженные дамские вопли, и силуэты пребывавших в плясе людей, корчились за полупрозрачными занавесками.
      А потом из темноты к нам выбежал весёлый молодой человек. Вид у него был такой, будто он себя изо всех сил сдерживал, чтобы раньше времени не начать выделывать ногами танцевальные кренделя. Он спросил, где находится такой-то ночной клуб (или ресторан). Я ему сказал, что не знаю, но все буйства там, и махнул в сторону, откуда мы пришли. Молодой человек обрадовался, сказал: "О, буйства, это как раз то, что нужно", и вскоре скрылся в темноте.
     А мы погрузились в "Джозефину", поехали в гостиницу. Видели многие достопримечательности, давно ставшие визитными карточками города. Да, не зря СПБ называют Северной столицей или Северной Пальмирой. Он и строился, как столица великой империи, и сохранил черты имперского прошлого.
      К сожалению, фотографий ночного Питера получилось мало.

     Нельзя не вспомнить: где-то в центре или ближе к центру, нас надолго тормознул светофор, и мы наблюдали пафосный проезд банды байкеров. Народ на тротуарах глазел, некоторые снимали поток мотоциклов на мобильники, смартфоны, планшеты. Опять появилось ощущение праздника или необычного дня. И я подумал: вот и показал тебе себя Питер, а то я всё ныл, что "Питера не чувствую"... Вот и почувствовал.
      Потом, уже ближе к гостинице, нам пришлось ещё раз зависнуть на светофоре, пропуская эту же самую кавалькаду байкеров. Женя и Пётр стали считать проносящиеся мотоциклы. Насчитали примерно 500.
     Так закончился третий день путешествия.

ДЕНЬ ЧЕТВЁРТЫЙ. Возвращение в Москву (20 сентября 2015 г.)

Уезжали из С.-Петербурга без каких либо слов, достойных увековечивания. Собрали сумки - и в машину, только, по давней русской традиции присели на дорожку. День обещал быть солнечным.

     Не знаю, что сделала Женя с навигатором по имени "Оксана", но избрал он такую дорогу, что я даже не понял, в какой момент мы выехали за пределы Северной столицы. Помню заправку, но находилась она в городе или за его пределами - не скажу. Помню, Женя называла время, когда с неё выехали - 9.40.
     Когда возвращаешься домой, обязательно начинает казаться, что дорога короче, или едем быстрее. Вот у меня, и у Наташи возникло такое ощущение, когда часа в 2 дня посмотрели на придорожный щит с информацией, сколько километров осталось до Москвы. Но, думаю, подобное ощущение - иллюзия. Не потому ли возникает, что хочется поскорее вернуться к забытым на время поездки делам.
     На трассе СПБ - Москва запланировали остановки возле двух мемориалов, находящихся в деревне Мясной бор (Новгородская область).
      В первой части данного отчёта я назвал это место ужасным. Так и есть, ведь в январе 1941 - апреле 1942 г. в ходе Любанской операции, из-за просчётов военного руководства, в этих местах погибли десятки тысяч советских солдат Второй ударной армии Волховского фронта. И само название места - Мясной бор, воспринимается зловещей иронией тёмных сил, которые специально, именно здесь свели тысячи людей в смертельном бою, совершили кровавое жертвоприношение, напоив травы кровью, накормив землю мясом...
      Приезжающие сюда поисковики, ежегодно находят в местных в лесах и болотах останки погибших, перезахоранивают их. И немало ещё лет пройдёт, прежде чем будет похоронен последний солдат...
     Первую остановку сделали у памятника-мемориала Второй ударной армии (возведён в 2000 году).

Слева от мемориала отдельный памятник чекисту Шашкову Александру Георгиевичу, погибшему 25 июня 1942 года. Вот справка об этом человеке:

"Шашков Александр Георгиевич (1900-1942); участник Великой Отечественной войны; начальник контрразведки 2-й ударной армии; 1919-1922 – участник Гражданской войны; 1923-1930 – уполномоченный ГПУ по борьбе с бандитизмом в Киевской области, начальник ОД ТО ГПУ Сталинской железной дороги (Харьков); 1934-1941 – в системе ГПУ НКВД; с 1941 г. – начальник НКВД (Черновцы); 1938-1941 – депутат горсоветов г. Запорожье и г. Черновцы; награждён орденами Ленина (посм.), Красной Звезды, Бухарской Республики III ст., медалью «20 лет РККА», золотым оружием от Президиума ВЦИК СССР."
http://www.law-order.ru/catalog/enciklopedia/reference/ru_sh/t67805.html

Не знаю, является ли могила символической, или останки А.Г. Шашкова были найдены и захоронены, но в ней похоронен также и его сын Николай Александрович Шашков (1927-2004) - один из создателей данного мемориала; известен как военный деятель и спортивный функционер. Командовал подводной лодкой К-172. С 1975 г. - председатель Спорткомитета Вооруженных Сил СССР; в 1975-1980 гг. - председатель Федерации волейбола СССР. С 2001 г. - член Олимпийского комитета России.

А вот Героем Советского Союза он не является, так как ему это звание было присвоено непонятно кем, и уже после того, как Советский Союз прекратил своё существование.
Н.А. Шашков трагически погиб 2 мая 2004 года вместе с женой во время пожара, возникшего в их квартире.

Недалеко от памятника Второй ударной армии находится сам мемориал Мясной бор - огромная территория, где в братских могилах похоронены тысячи советских солдат.

Но больше всего потряс не сам мемориал, и не вставшая между братских могил, как часовой, тишина, а лица павших воинов.

После Мясного бора до Москвы остановок практически не делали, только в Вышнем Волочке забежали в кормиловку, которую немало граждан и в наши дни называют пафосным словом "ресторан".

     Не помню, до или после посещения этой едальни, но точно сразу после того, как выехали с заправки, напомнила о себе капризная "Джозефина" - раздался известный нам писк. На этот раз к её чудачествам Женя и Пётр отнеслись без волнения. Сразу, как возник писк, оба начали что-то смотреть на приборной панели. Припарковались, обменялись парой слов. Завели машину и продолжили путь. Больше она не пищала.
     Перед Солнечногорском влипли в многокилометровую пробку - почти два часа в ней толкались.
     От нечего делать, привыкшие к стоянию в заторах автовладельцы из этой пробки, взялись за увлекательное - на каком-то форуме начали писать сообщения, а Женя периодически их зачитывала, сама ничего не писала.
     Пробку, держал один единственный светофор, за ним открывалась свободная дорога на Москву. Но вот, наконец, и мы до него доползли. И по этой дороге, едва зажёгся зелёный - рванулись, как гоночные болиды, и мы, и тёршиеся вокруг нас в пробке машины. И через пару минут только далёкие красные огоньки перемещались впереди и позади нас...

Двамал
3-19 октября 2015 г.