О поисках могилы поэта Сергея Павловича Боброва

Сергей Павлович Бобров (1889–1971) – поэт, прозаик, переводчик, критик, стиховед, художник, математик – ныне известен не слишком широко. Как поэта его заслонили сподвижники по футуристической группе «Центрифуга» – Борис Пастернак и Николай Асеев. Переиздается его научно-популярная книга для школьников по математике «Волшебный двурог», хотя ею прозаическое наследие Боброва далеко не исчерпывается. Из его переводов иногда вспоминают разве что вольное переложение французского эпоса «Песнь о Роланде», меж тем как в архиве неизданных бобровских переводов наберется на хороший том, если не на два. В историко-литературных штудиях Бобров фигурирует чаще в «связи с» – как современник более удачливых и в современной табели о рангах возведенных на более высокие ступени собратьев по перу, как автор скандальных отзывов о творчестве тех же собратьев и не менее скандальных личных выпадов (многие из которых, впрочем, лишь приписаны Боброву в силу его непростого характера).       Желающим познакомиться с Сергеем Павловичем поближе рекомендую следующие материалы: http://www.ruthenia.ru/reprint/blok_xii/gasparov.pdf – воспоминания М.Л. Гаспарова о Боброве. https://lucas-v-leyden.livejournal.com/152111.html – подборка изданных и неизданных стихотворений Боброва с отличной сопроводительной статьей А.Л. Соболева. https://zvezdaspb.ru/index.php?page=8&nput=3889 – недавняя публикация стихов в журнале «Звезда». https://muzeimayakovskogo.ru/exhibitions/virtualnye/pishi-mne-khvostat-/ – виртуальная выставка, посвященная Боброву и М. Богословской (Музей Маяковского). http://vekperevoda.com/1887/bobrov.htm - страница на сайте «Век перевода». Здесь впервые опубликован «Пьяный корабль» А. Рембо в переводе Боброва (1910-е; первый полный русский перевод), разобранный по автографу Евгением Витковским и вашим покорным слугой. Надо сказать, что по неразборчивости почерка Сергей Павлович уверенно занимает одно из первых мест в русской литературе; даже подготовивший к изданию основательный поэтический корпус Боброва Максим Воронков (о котором далее) наотрез отказался тратить время и здоровье на стихи, существующие только в рукописях.       Место последнего упокоения Боброва по сей день нигде не упоминается, на сайте «Могилы ушедших поэтов» С.П. значится в списке разыскиваемых. Но в 2019 г. я познакомился с уже упоминавшимся Максимом Воронковым, филологом по образованию, но по жизни занимающимся очень далекими от литературы делами. Одним из основных его интересов оказалось поэтическое наследие Боброва. На тот момент у него уже был подготовлен корпус стихов, издательская судьба которого, кажется, складывается удачно (подробнее не разглашаю, дабы не сглазить). Основательность и дотошность, с которой Максим подошел к интересующему его персонажу, не могла не вызвать уважение. В какой-то момент зашла речь и о месте захоронения: Максим хотя и не помнил название кладбища, но по описанию местоположения сразу стало ясно, что имеется в виду Головинское. Прислал Максим и написанный внучкой С.П. Ольгой рассказ о своих предках, где среди иллюстраций было и фото надгробного памятника. Договорились поехать на Головинское вместе, но как-то всё не складывалось. Оказавшись однажды поблизости, решил зайти и справиться о Боброве в конторе, но, к моему немалому удивлению, в книге захоронений его имени не нашли; гуляя по кладбищу, я также не увидел ничего похожего на известное мне фото.       Прошел 2019 год, затем 2020-й, жуткий. А в начале нынешнего мы с Максимом вновь списались после довольно долгого перерыва. Обсудили «бобровские» дела, и, в частности, выяснилось, что внук Боброва Александр сообщил Максиму более детальное местоположение могилы: налево от входа, довольно близко, выходит на аллею. Как раз началась настоящая зима: ударили морозы, выпало две-три-четыре месячных нормы снега – в общем, всё способствовало тому, чтобы ехать на Головинское.       Войдя на кладбище, пошел, как было указано, налево, за желтый хозяйственный корпус, где продают цветы, – и, пройдя несколько шагов, буквально уперся в то, что хотел найти.       Как ни совестно было тревожить усопших, пошел на хоздвор и вернулся со снеговой лопатой и метлой: и разыскать давно хотелось, и немного физической активности при моей сидячей работе никогда не помешает.       Поневоле уверуешь в волшебную силу искусства: снегу прибывает, сугробы всё выше, а птичке нипочем. Ибо птичка не простая, а работы самой Натальи Гончаровой; впервые она появилась на обложке дебютной книги стихов Боброва «Вертоградари над лозами» (М., 1913),       а на памятник перелетела по воле замечательной переводчицы Марии Павловны Богословской (1902–1974), жены С.П., упокоившейся рядом с ним.       Здесь же трое из четверых детей С.П. – сын Мар от первой жены, Марии Ивановны Четыркиной, и дочери Марина (в замужестве Борисоглебская) и Любовь – от второй жены, поэтессы Варвары Александровны Мониной. Младшая дочь Раиса, переводчик и литературный редактор, где-то в другом месте.       Едва ли всё это можно назвать поиском, если под ним понимать некий долгий мучительный процесс. Но: 1) сколько раз проходил мимо этого места, сколько раз подходил к похороненной совсем рядом актрисе Елене Аросевой (сестре Ольги), а слона так и не приметил; 2) удивляет, что Бобров до сих пор не попадал в поле зрения более опытных дружественных (и не очень) коллег-некрополистов: казалось бы, такой памятник на самом видном месте неизбежно должен привлечь внимание; и 3) уж вовсе непостижимо отсутствие в конторе кладбища информации о захоронении, находящемся чуть ли не напротив ее входа (может, всё дело в том, что вид на нее загорожен современным саркофагом-колумбарием?). Видимо, иногда нужно просто ткнуть пальцем в указанную точку, чтобы всё встало на свои места.       Уже по возвращении домой вспомнил, что 1 февраля сего года исполнилось ровно 50 лет со дня смерти Сергей Павловича Боброва, чье творчество, хочется надеяться, рано или поздно найдет издателя и будет оценено по достоинству. Авось и на Головинское кто заедет. Влад Резвый      февраль 2021 г.